Почему СПРФ и КПРФ являются политическими противниками
Наследовать традиции не значит воспроизводить прошлое буквально. Наследовать традиции значит претворять в жизнь диалектическое отрицание, когда все положительное сохраняется, но все отжившее решительно уничтожается.
СПРФ борется за советскую демократию вплоть до выборов в трудовых коллективах и тем самым диалектически отрицает режим кооптации времен "военного коммунизма" - тогда как КПРФ защищает этот режим до сих пор. Это столь существенная разница, что именно социалисты являются наследниками всего лучшего в РСДРП-ВКП(б)-КПСС.
-
СССР как эпоха «военного коммунизма»
Россияне не видят той простой вещи, что социализм отсутствовал в СССР. А был первичный уравнительный коммунизм. Но последний растянулся на семьдесят с лишним лет из-за огромных ресурсов страны, что и сбило с толку народ. Продолжительный срок позволил желаемое выдать за действительное.
Произошла подмена понятий. Социализм в России (СССР) не существовал в реальной, или скажем так, классической форме. Не существовал! А был именно уравнительный коммунизм в форме «военного коммунизма» в процессе становления, расцвета и последующего загнивания и о чем подробнее ниже. И проблема даже не в том, что уравнительный коммунизм был не нужен. Проблема в том – что он не нужен сейчас!
В отличие от классиков марксизма, которые посвятили уравнительному коммунизму один абзац в своем знаменитом манифесте и которые не придали этому моменту пристального внимания, насколько можно полагать из имеющихся данных – сейчас можно утверждать, что уравнительный коммунизм суть есть закономерная ступень в эпоху смены капитализма коммунизмом. Как хлеб невозможен без зерна, так и победа коммунизма невозможна без первичного периода уравнительности. Другое дело, что интенсивность, исторические рамки этого периода могут быть разными – но они неотъемлемы как таковые от революционного процесса. Но как зерно отрицается стеблем, так и уравнительный коммунизм должен отрицаться классическим социализмом рано или поздно (через дополнительный капиталистический отрезок в нашем случае). Иначе регресс. Поэтому историческая ситуация в России не так уж сложна, если смотреть на нее глазами марксиста. Октябрьская революция семнадцатого года прошлого века перетекла в уравнительную эпоху в виде парадигмы «военного коммунизма»; а последний закономерно проиграл развитому капиталу. И уже из современного капитала мы получим социализм по всем канонам марксизма.
Но будем последовательны, откроем Коммунистический Манифест Маркса-Энгельса и прочтем следующий абзац:
«… Первые попытки пролетариата непосредственно осуществить свои собственные классовые интересы во время всеобщего возбуждения, в период ниспровержения феодального общества, неизбежно терпели крушение вследствие неразвитости самого пролетариата, а также вследствие отсутствия материальных условий его освобождения, так как эти условия являются лишь продуктом буржуазной эпохи. Революционная литература, сопровождавшая эти первые движения пролетариата, по своему содержанию неизбежно является реакционной. Она проповедует всеобщий аскетизм и грубую уравнительность… »
Очевидно, что период между Февралем семнадцатого прошлого века, покончившим с царской империей, и знаменитым Октябрем был настолько ничтожным, что «ниспровержение феодального общества» перетекло в уравнительный коммунизм почти мгновенно. Российский коммунизм получился со столь малым наследием от капитализма и со столь большим от царского феодализма, что «всеобщий аскетизм и грубая уравнительность» не заставили себя ждать как продразверстка «военного коммунизма» в частности. Но в том-то и дело, что гены "военного коммунизма" просуществовали вплоть до так называемых перестроечных событий. Они как подняли Советский Союз в разряд супердержавы, так и разрушили, когда их исторический ресурс был исчерпан. В. И. Ленин подтвердил классиков марксизма еще раз следующим выводом под конец Гражданской войны:
- Отчасти под влиянием нахлынувших на нас военных задач и того, казалось бы, отчаянного положения, в котором находилась тогда республика … под влиянием этих обстоятельств и ряда других, мы сделали ту ошибку, что решили произвести непосредственный переход к коммунистическому производству и распределению.
Не могу сказать, что именно так определенно и наглядно мы нарисовали себе такой план, но приблизительно в этом духе мы действовали… Это, к сожалению, факт. Я говорю: к сожалению, потому что не весьма длинный опыт привел нас к убеждению в ошибочности этого построения... (т. 44, стр. 157)
Факт попытки перехода к непосредственному коммунистическому производству и распределению налицо, и разумеется, к ничему хорошему это не привело. В связи с этим Ленин предугадал дальнейший ход событий; он призвал к переходу от уравнительного коммунизма к классическому социализму (прямо как в воду глядел относительно современного момента). Он пишет:
- Не на энтузиазме непосредственно, а при помощи энтузиазма, рожденного великой революцией, на личном интересе, на личной заинтересованности, на хозяйственном расчете потрудитесь построить сначала прочные мостки, ведущие… к социализму; иначе вы не подойдете к коммунизму, иначе вы не подведете десятки и десятки миллионов людей к коммунизму. Так сказала нам жизнь. Так сказал нам объективный ход развития революции (т. 44, стр. 151)
Но Ленин умер, а политика «непосредственного перехода» стала восприниматься как непоколебимая идейно-теоретическая концепция. С конца 20 - начала 30-х годов прошлого века резко усилились рецидивы «военного коммунизма». С переходом к индустриализации и утверждением административно-командных методов управления самостоятельность низовых хозяйственных звеньев начала свертываться и централизация стала гипертрофированной. С отдельными модификациями и изменениями централизованная административная система сохранилась до середины 80-х годов прошлого века.
Попытки изменить соотношение двух начал в демократическом централизме предпринимались в 50-х годах, а затем в середине 60-х годов в ходе хозяйственной реформы в промышленности и сельском хозяйстве. Однако эти начинания были свернуты, а вновь возобладавший централизм принял ярко выраженный бюрократический характер. И дело закончилось тем, чем и должно было закончиться. Удельный вес убыточных и малорентабельных предприятий в народном хозяйстве СССР достиг к середине 80-х двадцатого столетия значительных размеров (около 40%). Спрашивается, почему в течение многих лет такие предприятия могли существовать? Да потому, что государство изымало средства у тех предприятий, которые работали рентабельно, и передавало их нерентабельным предприятиям. Соответствие трудового вклада и дохода нарушалось, что вело к уравнительности, иждивенчеству и получению незаработанных средств, иначе говоря, нетрудовых доходов как отдельными работниками, так и целыми коллективами.
Но примитивизм членов КПРФ (или намеренный оппортунизм, что вернее и о чем ниже) губит революционное движение и поныне. Нет-нет, утверждают они на голубом глазу, был чуть ли ни развитой социализм в СССР. Поэтому с его кончиной произошла «перестроечная контрреволюция». Неверно! Все ровно наоборот. Если не было «развитого социализма» - не может быть и «перестроечной контрреволюции». А вот закономерное крушение исчерпавшего свой исторический ресурс «военного коммунизма» действительно имело место. Ну так что ж делать – раньше надо было думать.
С одной стороны, никто не спорит, что Октябрьская революция является гигантским рывком по сравнению с царским феодализмом; но с другой стороны, дело не дошло до реального социализма (тем более развитого). Вот «военный коммунизм» был доведен до совершенства и об этом спору нет. Но и мировой капитал изменился! Сначала монополистический капитал создал лишь элементы ГМК в своем теле, и то в несовершенном, варварски милитаристском виде. Наглядным примером тому являются нацистская Германия, фашистская Италия и милитаристская Япония. Именно концерны заправляли всем в нацистской Германии, дзайбацу в Японии и «народные» корпорации в Италии. И «военный коммунизм» СССР смог справиться с таким врагом. Но полнокровный государственно-монополистический капитал сформировался только после второй мировой войны (а в США и после «великой депрессии» на основе рузвельтовского курса). «Экономические чудеса» ЕС и азиатских тигров получились именно на этой базе. К примеру, США и Европейский Союз подняли социальные гарантии трудящихся на высоту, немыслимую для Тройственного союза. Но ГМК оказался выше по производительности труда и качеству жизни и по сравнению с СССР.
Итого, «военный коммунизм» внес огромный вклад в мировое развитие. Для тех производительных сил, для того исторического момента он был выдающимся достижением человеческого духа. Но все течет и изменяется; капитал предпринял титанические усилия для своего развития, перешел в полную государственно-монополистическую стадию и оказался прогрессивнее. Поэтому нынешняя историческая ситуация не имеет к понятию контрреволюции никакого отношения! Одно дело реставрация царистского обскурантизма а-ля Колчак-Деникин времен Гражданской войны по сравнению даже с «военным коммунизмом», что и есть контрреволюция и что предопределило исход Гражданской войны в пользу большевиков; и совсем другое дело победа государственно-монополистического капитала над все более буксующим из-за механизмов уравниловки Советским Союзом. Такая победа суть есть победа прогресса над отсталостью. Государственно-монополистический капитал оказался эффективнее по производительности труда по сравнению даже с лучшими годами СССР. Поэтому проблема не в том, чтобы драться за реинкарнацию прошлого под громкие барабаны «перестроечной контрреволюции», а проблема в том, что надо идти в будущее; надо продолжить революционный исторический процесс путем перехода от современного капитала к классическому социализму.
(Отсталость «военного коммунизма» проявилась в виде «вала» особенно и что наглядно изображено в книге «Экономика абсурдов и парадоксов» члена ЦК КПСС, заместителя редактора «Правды» и доктора экономических наук В. Валового. Название говорит само за себя. Кстати, эта книга есть в интернете. Она написана давно, но ее содержание современнее в несколько раз по сравнению со сверхмодными опусами. http://mirknig.com/2011/10/27/ekonomika-absurdov-i-paradoksov.html)
-
Социализм как диалектическое отрицание «военного коммунизма»
Но из всякого развития капитализма вырастает уже полнокровный социализм по всем канонам марксизма, напомним еще раз. ГМК, не успев победить, стремительно устаревает, потому что социалистический строй стоит на пороге человечества. Надо совершить уже социалистическую революцию как диалектическое отрицание и прежнего «военного коммунизма», и нынешнего государственно-монополистического капитала.
Если субъективный фактор оказался недостаточен для прямого перехода от уравнительного коммунизма к социализму (что и произошло), прогресс идет через временный период «продукта буржуазной эпохи», который был в недостатке ранее и который готовит почву для полнокровного социализма окончательно. И главное отличие СПРФ от всех остальных в этом аспекте суть есть признание советских выборов на уровне трудовых коллективов, так как без таких выборов нет механизма распределения по труду, то есть нет и самого социализма.Но в том-то и дело, что «умные» функционеры от КПРФ пытаются всеми силами саботировать этот вопрос. Если поймать подобного деятеля за лацкан пиджака и потребовать разъяснений в этом аспекте, то будут общие слова. В таких случаях говорят – плюй в глаза, все божья роса. Но «глупые» функционеры выдают партийные умонастроения напрямую. Они ссылаются на плачевный опыт закона о госпредприятии от 1987 года и призывают вернуть порядки «военного коммунизма» на этом основании. Но это издевательство над логикой и совестью. Сначала самоуправление трудовых коллективов исказили рудиментами «военного коммунизма» до неузнаваемости - а затем этого уродца объявили виновником всех бед. Как известно, дьявол скрывается в деталях. В законе о госпредприятии выбирался не только Совет трудового коллектива (СТК), но и директор с полномочиями не меньшими (а то и большими), чем у СТК; да к тому же требовавший утверждения «сверху». Получалась полная профанация модернизации советского строительства из-за убого замаскированного, но все того же назначенчества «сверху» и вытекающего отсюда всевластия администрации. Но именно Совет трудового коллектива должен быть на заводе главным (принцип Советов как работающих корпораций) – а администрация должна подчиняться ему также, как Совет Министров СССР подчиняется Верховному Совету СССР или горисполком подчиняется горсовету. Советские принципы народовластия должны быть едины от верховного органа страны до каждого трудового коллектива. Поэтому горбачевский закон о госпредприятии нам, современным социалистам, не указ. Наоборот, если бы развитие советского строительства не подорвалось на минах, заложенных в этом законе - мы бы жили при социализме уже сейчас.
Итого, гены «военного коммунизма» двадцатого века въелись настолько крепко в сознание членов КПРФ, что чрезвычайность принята за норму. Если кооптация, то есть назначение «сверху» руководителей советских предприятий и учреждений продолжала господствовать и после тяжелых условий Великой Отечественной войны – это ненормально. Кооптация должна быть заменена выборами как базовой основой социалистической демократии. Опять таки, очень многие коммунисты являются настолько рьяными защитниками прошлого, что забывают азы демократического централизма. Надо напомнить их. Во-первых и главное – это выборность снизу-доверху! Должна быть выборность от трудовых коллективов предприятий и учреждений до Верховного Совета включительно. (Могут быть исключения в силовых структурах и тому подобное, но которые подтверждают правило.) Во-вторых, это отчетность перед народом; в-третьих, подчинение меньшинства большинству; и в-четвертых, обязательность решений вышестоящих органов для нижестоящих. Рассмотрим этот вопрос исторически и станет ясно, почему назрел переход одной диалектической противоположности в другую в процессе развития.
Назначение руководителей совгоспредприятий (учреждений) «сверху» было возможно на период начальной экстенсивной экономики. Когда предприятие строится или построено «с нуля»; когда вчерашние крестьяне подъезжают на место работы из близлежащих деревень или из других областей, без заранее назначенного руководства не обойтись, иначе не будет организующего начала и достаточных темпов освоения производства. Это понятно без особых разъяснений. Большинство наших дедушек и бабушек или даже большинство родителей россиян средних лет являются горожанами в первом поколении и этим все сказано. Но ситуация меняется коренным образом по мере развития производительных сил (количество переходит в качество и происходит диалектический скачок). Если трудовой коллектив сформировался; если предприятие вошло в плоть и кровь ближайшей округи и выросли местные кадры – никто не знает лучше их специфику производства! Конечно, «центр» должен обеспечить научно-технические консультации, внешнеэкономическую поддержку и прочее в таком духе – но во всем остальном трудовой коллектив устоявшегося предприятия разбирается лучше «варяга» в девяноста случаях из ста. Поэтому трудовой коллектив и выберет подходящее руководство для своего предприятия лучше всякого «центра» и снимет быстрее в крайнем случае. И то и другое будет происходить без бюрократической волокиты. Разумеется, это повысит эффективность производства кардинальным образом.
Более того, как это ни парадоксально для некоторых, реакционные круги «центра» будут бороться против такого положения вещей. Казалось бы, это ошибка. Ведь хорошо для «центра», когда «низы» берут на себя часть управляющих обязанностей. Но тем не менее можно с твердой уверенностью заранее предсказать такой саботаж. Потому что если нет обязанностей – нет и прав. А точнее сказать, под решение несложных, низовых обязанностей не будет гораздо больших, несоразмерно больших по ресурсам прав и не будет перекачки средств в «центр» под этот шумок. Придется заниматься именно своим делом, то есть научным планированием - а не выделываться с «ручным управлением», когда централизованными ресурсами решаются пустяковые низовые задачи. Правильная самостоятельность «низов» уничтожает почву для застоя «верхов». Инициатива «низов» рождает научность «верхов». Но все же рассмотрим процесс и «сверху-вниз».
Что делали с дивизиями Красной Армии, покрывшими себя позором во время Гражданской и Великой Отечественной войны?.. Правильно – их расформировывали. Дееспособные остатки передавались другим дивизиям; кого-то отправляли на дополнительное обучение и так далее. Но то же самое должно быть на экономическом фронте! Если советское предприятие не справляется с плановыми показателями, оно должно передаваться под управление более успешных предприятий (как правило, близких по профилю деятельности). И результат будет соответствующим. Людские и материальные ресурсы будут переходить в умелые руки; уровень производительности труда вырастет; народное хозяйство не будет иметь провальных дыр в экономических цепочках и тогда экономическая Красная Армия разобьет буржуазный экономический вермахт. И тот «коммунист», кто не понимает этого; кто мыслит критериями бесконечного кредитования плохо работающих - тот хуже врага.
Сторонники мелкобуржуазной уравнительности иногда говорят хитрее: мол, чудо-машины появятся откуда ни возьмись, завтра проснемся и кругом автоматизация; польются продукты как из рога изобилия и не будет нужды в жестких мерах. Чушь полная! Никакой коммунистической автоматизации с сегодня на завтра не будет! Поэтому никакой поблажки плохо работающим трудовым коллективам не должно быть в первые годы Советской власти и тем более в такие годы. Классовое давление на мелкобуржуазную стихию без экономического принуждения не бывает и быть не может! Одними призывами и милиционерами эту стихию не преодолеть и не перевоспитать. Перевоспитать ее можно только угрозой резкого снижения уровня жизни вплоть до расформирования неэффективных трудовых коллективов.
Другое дело, чтобы этот процесс происходил как можно реже. Другое дело, чтобы оздоровительные мероприятия были предприняты как можно раньше. Но исключать такую принципиальную возможность нельзя ни в коем случае, иначе не будет высокой производительности труда. Итого, больше самостоятельности – но и больше ответственности. С одной стороны, нужен простор местной инициативе путем выборности руководства предприятий самими трудовыми коллективами (отнюдь не только это, но для краткости как основное); с другой стороны, за ошибки в этом направлении нужно отвечать путем «передачи дела» другому трудовому коллективу. А уж он будет решать – принять работников из неэффективного коллектива в свою среду, послать доучиваться и так далее. Говоря образно для краткости дела, получается этакий атомный реактор. Мощная внутренняя энергия в виде всеобщей местной инициативы сдерживается свинцовыми стенками жесточайшей ответственности путем передачи предприятия от неэффективного трудового коллектива к эффективному. Но отсюда и гораздо более высокий КПД по сравнению с прошлым СССР.
Следовательно, коренная черта социализма – это доведение советских выборов до уровня трудовых коллективов. Это и есть главное отличие социализма от предыдущего «военного коммунизма». Назовем это отличие социалистической
демократией также. И несомненно, что социалистическая демократия на порядок эффективнее и нынешнего путинского бонапартизма. Буржуазный олигархат правит всем в России и это неоспоримо, но в отличие от «девяностых» (или а-ля Порошенко-Коломойский, к слову), в наших палестинах он правит с помощью несколько более изощренной формы путинского бонапартизма. Его смысл в том, что нужно дать народу какие-либо подачки, чтобы под их дымовой завесой продолжать выкачивать ресурсы из страны. Так называемые майские указы Путина и являются такими подачками. Недаром российский президент беспокоится об их выполнении. Он движим не столько любовью к народу, сколько пониманием того, что если уж эти мизерные подачки не будут выполняться, то режим затрещит по всем швам под напором масс.
Социалистическая демократия разрушает этот обман коренным образом. Как ясно из вышесказанного, вся амортизация и доход за исключением нормативных платежей в бюджет остаются именно на уровне трудовых коллективов, а значит, в руках трудящихся. Более того, платежи «наверх» будут определены ровно настолько, насколько необходимо для научного планирования. Просто, но верно говоря, распределение средств будет не девяносто процентов «наверх» и десять «внизу», как есть сейчас и что есть фактическое царствование кремлевской верхушки и нищета народа – а примерно сорок процентов «наверх» и шестьдесят «на местах», как и принято в обществе, претендующем на комплексное социально-экономическое развитие. Поэтому социалистическая демократия и путинский бонапартизм – непримиримые враги. Если побеждает одно – то исчезает другое.
***
Не нужны ни кооптационные рудименты «военного коммунизма», ни загнивающий уже в свою очередь ГМК в виде финансовых пузырей. Для настоящего революционера что одно, что другое – реакция. Трагедия будет в том случае, если социализм (который, повторим, мы в глаза не видели) припозднится с отрицанием и того, и другого. Именно социализм должен уничтожить и уравнительные рудименты прошлого, и буржуазные мерзости настоящего. Но тогда нужны именно социалисты как продолжатели революционных традиций российского общества – а не политические фальшивомонетчики от КПРФ и Ко.
СПРФ и КПРФ являются политическими противниками потому, что СПРФ борется за советскую демократию вплоть до выборов в трудовых коллективах и что и есть социализм. КПРФ саботирует этот вопрос, защищая прежний режим кооптации, что есть отживший свое «военный коммунизм». Но тогда социалисты идут вперед – а Зюганов и Ко тащат назад. Но тогда именно СПРФ является наследником всего лучшего в РСДРП-ВКП(б)-КПСС. Вставайте в наши ряды.